Я так и подумал, что у нас непременно так и получится, вот как теперь вышло
Какое-то нынче невероятное воодушевление, подъем, давно невиданный прилив сил! Это такое бесконечно приятное и в то же время отягощающее чувство. Я совершенно не знаю, куда себя деть, куда выплеснуть всю энергию. Мне нужно живое общение, самое-самое настоящее. Чтобы видеть рядом с собой живого человека, чтобы можно было его взять за руку, увидеть эмоции, уловить самые тонкие изменения настроения сквозь интонации.
Оказывается, крайне тяжело существовать без целостного общения, повседневной элементарной коммуникации.
Нынче это выплеснулось в витиеватую цепочку мыслей, в сущности хаотично накиданных, но как нельзя лучше передающих моё душевное состояние.
И надо бы успокоиться, как-то привести себя в порядок, но я культивирую своё состояние. И на этой почве рождаются всё более чудесатые и чудесатые чудеса. Их непременно надо выговорить, обсудить, систематизировать, пережить, прочувствовать. Тяжко на ночь глядя таким заниматься, но и уснуть теперь не смогу, пока всё не перебушует.
Вот даже сейчас мысли рваные немного, не успевают руки за потоком, за живым чувством. Говорить, надо говорить, много, объёмно. Или написать. Но письмом выходит какой-то немыслимый хаос, всё пылающее быстро затухает и остаются тлеть только самые горячие идеи.
Кажется, скоро основательно возьмусь за рассуждения на околокультурные, мировоззренческие и чувственные темы. Надеюсь, сохранить этот пыл и пронести его в ближайшей работе.
Заканчиваю мысль, но открываю главу.
Оказывается, крайне тяжело существовать без целостного общения, повседневной элементарной коммуникации.
Нынче это выплеснулось в витиеватую цепочку мыслей, в сущности хаотично накиданных, но как нельзя лучше передающих моё душевное состояние.
И надо бы успокоиться, как-то привести себя в порядок, но я культивирую своё состояние. И на этой почве рождаются всё более чудесатые и чудесатые чудеса. Их непременно надо выговорить, обсудить, систематизировать, пережить, прочувствовать. Тяжко на ночь глядя таким заниматься, но и уснуть теперь не смогу, пока всё не перебушует.
Вот даже сейчас мысли рваные немного, не успевают руки за потоком, за живым чувством. Говорить, надо говорить, много, объёмно. Или написать. Но письмом выходит какой-то немыслимый хаос, всё пылающее быстро затухает и остаются тлеть только самые горячие идеи.
Кажется, скоро основательно возьмусь за рассуждения на околокультурные, мировоззренческие и чувственные темы. Надеюсь, сохранить этот пыл и пронести его в ближайшей работе.
Заканчиваю мысль, но открываю главу.
